Л.П. Лебедев
Как провожают пароходы...
Год назад я съездил на месяц прочитать лекции в одном провинциальном Аргентинском университете. Наиболее запомнившимся впечатлением от лекций была реакция местной профессуры в ответ на вопрос, что думают русские об аргентинцах. Я ответил, что у меня лично "аргентинец" ассоциировался со словом "богатый". Это вызвало гомерический хохот аудитории: богатые в Аргентине есть, но богатство распределено по той же схеме, что и в России - у одних есть всё, а у всех - ничего.
В зале ожидания аэропорта в Буэнос-Айресе меня окликнули на московском диалекте: "Не знаешь, на сколько опять опаздывает?" Я считал, что ничем не отличаюсь от местных граждан, кроме испанского языка, на котором я говорю примерно так же, как бедный кавказец, недавно спустившийся с гор, на русском, а потому спросил: "А почему вы решили, что я..." "Соплеменника видно невооруженным глазом!", - не дожидаясь конца вопроса ответствовал гражданин лет 35. Вылет задерживался часа на три и, как в лучших российских традициях, никто не сообщал точно, когда же самолет почтенной Air France соизволит прибыть и отбыть: "Ждите, ждите, ждите..."
Во время трехчасового ожидания попутчик и его компаньон просветили меня, как вспоминают мать испанского происхождения, где купить дешевый коньяк, и многое другое. Шустрые ребята оказались представителями какой-то московской фирмы при военном ведомстве, которая перепродавала старую российскую военную форму в Аргентине и других банановых республиках. Я поинтересовался, кто и для чего ее покупает. Оказалось, что покупают форму для полиции. Хотя я и не видел полицейских в российской форме, но на торговцев более серьезным товаром мои попутчики не тянули, так что, может, так оно и было. В ожидании пошли одна за другой байки на колоритные местные темы, одна из которых была историей о жизни российской матросской колонии в Буэнос-Айресе, забавная, печальная и поучительная.
На заре перестройки, в период первоначального накопления капиталов российской бюрократией, чиновники из пароходств отработали нехитрую схему превращения государственного флота в личные накопления (благо, что не до далеких пароходств было борющемуся за свою демократию московскому чиновничеству). Схема была проста как веник. Пароход ставился в иностранном порту, где дирекция пароходства заранее договаривалась с местными чиновниками о совместных действиях. За стоянку пароход ничего не платил. В ответ на запрос об уплате пароходство отвечало, что денег нет. Судно арестовывалось и выставлялось на "аукцион", где единственным покупателем был представитель директории пароходства. Расплатившись за пароход символическими 5-10% от реальной цены деньгами иностранной компании, заранее приобретшей бывше-советское имущество, честный частный российский предприниматель, откладывал в директорский общак приличную сумму. Единственной издержкой этой схемы была команда "арестованного" судна. Доставка в Россию гражданина из Аргентины стоит дорого. Команды арестованных судов сначала просто сидели на берегу в ожидании доставки на Родину. Однако жадный никогда не отдаст ни копейки. Матросики загорали на аргентинском солнце, возмущались, ходили в консульство и... присматривали, как бы им просуществовать. Проблема еды решилась очень просто. Вокруг порта было много ресторанчиков. По аргентинским понятиям приготовленное мясо на второй день считается испорченным, а потому выбрасывается. Матросам оставалось лишь пройти с целлофановым кульком вечером и собрать дань, которая отдавалась им с большим удовольствием - аргентинцы очень отзывчивы, как и все латиноамериканцы (исключение составляют чиновники, которые везде одинаковы). Оказалось, что в тех же ресторанчиках полно аргентинцев, симпатизирующих России, и готовых также поить несчастных всеми видами напитков, кроме воды. Мне называли фамилию бывшего аргентинского миллионера, который за пару лет пропил свои миллионы в этой веселой моряцкой компании.
Проблема еды была решена. Проблема жилья решилась еще проще. Неподалеку от порта находился большой мост через реку, в бетонных опорах которого было много технологических пустот, вполне напоминающих комнаты. Предприимчивые моряки поставили двери, притащили матрасы и устроили прекрасный бесплатный отель вблизи дикой природы. С близлежащей линии электропередачи были перекинуты провода, так что отель был еще и с бесплатным электричеством. Так бы и жила себе эта братия в 150 голов спокойно долгие годы, если бы рядом не было большого национального парка дикой природы, с оленями и др. живностью. Неуемная любовь россиянина ко всем формам жизни общеизвестна. Она привела наших соотечественников в национальный парк, где они быстро истребили оленей и много чего еще. И тут аргентинская общественность забила тревогу. Приезжали представители аргентинского правительства, желающие передвинуть оставшихся моряков (часть матросиков к тому времени умерла в беспробудном пьянстве, часть переженилась или уехала, но человек 30 остались под мостом). Оказалось, что официальным путем сдвинуть эту банду с места невозможно: по аргентинским законам с человеком, прожившим пять лет в одном месте, независимо от гражданства, ничего поделать нельзя. Бывшим матросикам предлагали выбрать любую точку Аргентины, предоставить любые стройматериалы для жилья (денег, не предлагали - всё равно пропьют), но гордые граждане суверенной России ответствовали на ломаном испанском: "А идите вы все...". И разъясняли, куда и зачем, во всех деталях. По просьбе аргентинских властей к братве приезжал чиновник из российского посольства, грозил отправить их на любимую Родину насильно. Ему настоятельно посоветовали пойти туда же, куда уже отправились его местные коллеги.
Так и живут весёлые наши сограждане, доставляя богатую пищу местной прессе, обсуждающей экологические и другие проблемы своей нам далекой, а им близкой родины.