Я уже десять лет живу в центре мира - Иерусалиме. На средневековой гравированной карте Иерусалим космополитично соединяет три лепестка - Европу, Азию и Африку. Поэтому до сих пор, в отличие от большинства современных городов, в Иерусалиме никуда не деться от истории. Не то чтобы здесь старательно хранили своё историческое наследие или совсем наоборот. Здесь просто живут люди. А повседневная жизнь в историческом контексте неизбежно накладывает на окружение свой отпечаток. У историков это называется “патина времени”, а у инженеров просто “амортизацией”. Заплёваные улицы и переулки, ветхие одноэтажные домики в центре города отпугивают интеллигентных туристов своей восточностью, а не интеллигентных – естественностью. Но глупо ждать Запада от Востока, даже если он – ближний (шутка!). Гораздо правильнее вспомнить, что Иерусалим традиционно символизирует корни еврейского народа, а они, как правило, в земле. И действительно, древности и окаменелости здесь буквально валяются под ногами и по любому поводу затеваются археологические раскопки. Туристы из разных стран, как музейные посетители, восхищённо рассматривают экспонаты и внимают экскурсоводу, в то время как уборщица спокойно вытирает пыль с мраморного бюста периода римского владычества, а кассир подсчитывает проданные билетики. Только огромное бездонное небо постоянно напоминает о вечности, как пепел кого-то, который стучал когда-то в чьё-то что-то. Веками евреи говорят: “В следующем году – в Иерусалиме”. И поэтому настоящее не суть важно. В любом случае оно останется на совести политиков, а не в памяти народной. Важно только прошлое и будущее.

Для христиан Иерусалим тоже символ. Именно здесь произошли все главные события, во имя которых ограниченный контингент крестоносцев несколько раз пытался отвоевать город от “неверных”. Некоторые рыцари получили впоследствии международную известность. Одного из них звали Робин Гуд. А в монастыре Святого Креста, стоящем на краю одноимённой долины, похоронен  национальный поэт Грузии Шота Руставелли. Площадь у подножия башни Давида носит имя брата Хоттабыча – Омара Хуссейна ибн Хоттабба. А сама башня входит в комплекс оборонителькых сооружений Цитадели,откуда на захватчиков выливали кипящую смолу. Комплексу более двух тысяч лет. Со ступеней западного входа генерал Алленби провозгласил утверждение в Палестине британского владычества. По странной случайности это произошло тоже в 1917 году.  В это время вообще происходило много интересных событий. Совершались убийства в “Восточном экспрессе”. Белые пароходы всё везли и везли переселенцкв и первопроходцев, прекрасные дочери которых будут ездить на таксомоторах в только что построеный отель “King David” (Царь Давид) танцевать чарльстон с английскими офицерами. Напротив, в тени колониальной аркады Ассоциации Христианской Молодёжи (YMCA), под видом прогрессивных пионеров, располагались за бутылкой  прохладительного разведчики обоих крыльев национального фронта – будущие министры и главы правительства государства Израиль. Они следили за англичанами. Весь комплекс Ассоциации, включая пятидесятиметровую башню, построил К.Л.Хармон. Его более известный проект – нью-йоркский Эмпайр стейт Билдинг. Даже Агата Кристи как-то запустила своего героя – Эркюля Пуаро в подмандатную Палестину что-то там расследовать. А он в редкие минутв отдыха посещал гостеприимный дом доктора Тихо, где по европейской привычке вечерами собирался иерусалимский свет. Анна Тихо, некогда подающая надежды венская  художница, беседовала с зашедшим на огонёк Эрихом Мендельсоном о пропорциях. А месье Пуаро смаковал на террасе кофе с пирожным. Дом с террасой существует до сих пор. Там сейчас музей и неплохой ресторанчик.

Кстати о музеях. В Иерусалиме находится самый большой музей в Израиле. Он так и называется – Музей Израиля. Расположен он на холме в центре пересечении биссектрис равностороннего треугольника старый город – стадион – центральная автобусная станция, так что так просто к нему не подойти. Надо либо пересечь долину Святого Креста с одной стороны, либо долго идти вдоль скучного комплекса государственных и культурных сооружений, где обитает огромный штат правительственных бюрократов и чиновников. Вокруг самого музея разбит Парк 

Пропорционально тематика экспозиций распределяется так:  добрая треть посвящена обычно этнографии и археологии (ковры, иудаика, предметы древнего и народного обихода, византийские брельефы и римские мамонты), к чему, живя в стране, где прямо под ногами валяются древности и окаменелости,  довольно быстро привыкаешь. Шестая часть – конвенциональное искусство и дизайн из всемирно известных коллеций (включая музейную). Другая шестая – эксперименты и, отдельно, две сенсации. В этом месяце с сенсациями вышел небольшой скандал. Ответственный куратор отдела современного искусства искусства - Сарит Шапиро - очень милая женщина, между прочим, - придумала серию выставок под общим названием "Угол зрения". Типа, художники, они ведь ненормальные - всё под своим углом видят! Так как левые интеллектуалы не придумывает оригинальных концепций, то такая тема очень выгодна своей  безответственностью - под неё пройдёт любая отвлечённая залепень. И все довольны! Художники - потому что выставились, а начальство поставило галочку. Неосмотрительно доверившись заслуженному и известному израильскому художнику Моше Гершуни, работы которого должны были открыть серию выставок нового кураторского проекта “Точка зрения”, Сарит не проследила за отбором самих работ, легкомысленно перепоручив это сделать самому Гершуни. Тут то и произошла досадная оплошность, потому что Гершуни коварно воспользовался случаем для обнародования на старости лет (самому под 70!) своей сексуальной ориентации. Кураторский замысел предполагал перекличку с нетленными произведениями из музейной коллекции - весьма не хилой, кстати говоря. Гершуни поступил наооборот. Он выставил  фотокомпозиции в стиле hardcore любительской камерой, где снялся голый с другими такими же старикашками (мужику под шестьдесят - O, tempora!). Старикашки занимались лёгким петтингом и после лежали развалясь на полу. Их, поросшие седыми волосами, впалые груди были облиты чем-то густым и блестящим. Для красивой игры света, наверное. Художественность угадывалась только в поставленном сбоку-припёку мраморном римском мальчике и корявой табличке "Завтра - умрём". Так, собственно, и экспозиция называется. Глубоко и откровенно. Но не эстетично. Гершуни подошёл к теме буквально. Бедную Сарит застыдили со всех сторон ! Не потому, что в Израиле ещё сохранились кое-где гетеросексуальные традиции (что, в общем-то, радует), а потому, что все понимают – Мэпплторф, адепты питерской лжеакадемии и даже Бренер, всё равно на этом фоне были  бы эстетичнее. Они моложе и Бренера мазали кетчупом, а не продуктами семяизвержения. А Мепплторф вообще умер молодым, избавив тем самым общественность от возможности созерцания в будущем своих сморщеных членов. И фотографировать умел хорошо, но это уже детали. В это время, как назло, директор музея снимал в галлереях музея важный эпизод из документального фильма про себя - директор музея принимает делегацию заграничных спонсоров. В общем, экспозицию решили не снимать, чтобы не позориться, типа, мы - либералы, но директору пришлось распорядиться, чтобы составили маршрут экскурсий  как-нибудь поизвилистей да подальше от срамного Гершуни. Современность - современностью, а за денежки надо всё-таки отчитываться ! Музей, кстати, семьи с детьми посещают и среди них много верующих. Но зато другие зкспозиции не подвели. Коро, Брак, Писсаро, Барлах, Мияки, Гери и Сегаль с лихвой возместили эстетическую жажду и алканье высокого искусства.  Второй сенсацией стала Йоко Оно. Тоже японка. Член группы “Флюксус” из свингующих 60-х и легендарная вдова соорудила инсталляцию “Ex-it” - “Пост-оно”! Оно красиво разложило 100 деревянных гробов для взрослых, женщин и детей с прорастающими из них оливковыми деревьями. Причём, в саду скульптур, где всё это находится, с

крупной гальки, на который падает символический свет, сделаный из капроновых канатов –  традиционная японская пустота помогает по-новому взглянуть на современное искусство, манипулирующее пустотой бытовой и репрезентирующее эту самую пустоту. Так в рассказе Андрэ Моруа художник, рисующий заумные картины, отвечал на все вопросы словами “А вы слышали, как течёт вода?”. К самой Йоко можно было подойти почти вплотную, но раздачи автографов не было, потому что директор музея, подписавший у Йоко Оно заранее 20 плакатов, чтобы продавать их по 1000  долларов, нанял трёх охранников, пресекавших любую попытку подписать бесплатно диск “Duble virgine”. Суровый мир чистогана!  Главным культурным событием года в Иерусалиме традиционно считается театральный фестиваль Израиля. Традиционно, потому что кинофестиваль (тоже ежегодный) ничуть не хуже. Но левые интеллектуалы вечно боятся упасть в глазах окружающих, а искусство театра, опять же традиционно, считается более возвышенным, чем кино, уж не знаю почему. Если серьёзно, основанный в начале 60-х годов, когда Иерусалим был разделённым городом, театральный фестиваль всегда был доказательством, что столица Израиля существует не только на бумаге. Нынешний фестиваль уже 38-й по счёту. Он проходил с 30 мая по 15 июня и  его программа содержала широчайший спектр театральных искусств. Театр и балет по сравнению с прошлым годом были представлены слабо - был только балет Прокофьева "Ромео и Джульета" в исполнении Национального балета Испании  (постановка Начо Дуато) и несколько канадских авангардных постановок. Главные события произошли в музыкальных программах. Это выступление Английского камерного оркестра - в этот раз его возглавил знаменитый пианист Кристиан  Закариас, который не только сыграл с оркестром два концерта Моцарта, но и дал сольный концерт, представленный из сонат Дебюсси и пьес Шопена. Любителей старинной музыки ждала встреча с итальянским "Il Gardina Harmoniko", играющим музыку барокко и французским "Кlemeont Janeken". Ожидалось выступление Гидона Кремера, Анны-Софии Муттер и квинтета медных духовых, составленного из музыкантов лучшего в мире оркестра Берлинской филармонии. Пятый битлс, Джордж Мартин дирижировал на фестивале оркестром Израильской филармонии в собственной программе. А в джазовой части фестиваля выступила ещё одна легенда - Джон Маклафлин. В общем, было много хорошей музыки.  Легендарный глава муниципалитета Тедди Колек, занимавший эту должность ни много, ни мало – около 30-ти лет, как-то сказал: “Иерусалим – это дом для всего еврейского народа, его надежда и вера, не угасавшая во многих полениях”. При Колеке Иерусалим развивался как центр духовной жизни, как центр искусства и науки. При нём было организовано множество новых институций, произведены ошеломляющие археологические раскопки, позволяющие взглянуьб на историю с точек зрения прошлого, настоящего и будущего. Какова градостроительная структура Иерусалима? Очень сложная и беспорядочная, как и положено структуре древнего города, расуинувшегося на семи холмах. Теоретики называют подобный метод застройки “по пути осла”, т.е. дома строились вдоль петляющих по холмам тропинок, которые протоптало много поколений вьючных животных. Незадолго до  вступления Тедди Колека в должность тогдашние городские власти утвердили строительство нового центра города, спроектированному согласно типичному принципу тех лет – огромная площадь, застроенная только правительственными  зданиями и сооружениями, стоящими на значительном расстоянии друг от друга. Впервые сформулированный Ле Корбюзье в 1922 году (план Вуазен), этот принцип был воплощён в 50-е Оскаром Нимеером (Бразилия). Известно, что руководитель  иерусалимской проектной группы Зеев Рехтер тесно с ним общался, т.к. тот в это время жил и работал в Израиле. Результаты этой дружбы и новаторских идей “новой архитектуры” говорят сами за себя. Административный центр впечатляет. Здания дворца конференций и конгрессов (Биньяней-ха-Ума), Банка Израиля, Кнессета, Национального музея Израиля и Верховного суда великолепны и помпезны. Но проходить по этому району вечером как-то неприятно. К сожалению, это судьба всех Сити и Даунтаунов в мире – люди приезжают сюда на работу утром и уезжают вечером. Автобусы привозят и увозят экскурсантов. А развлекаться всё-таки ходят в Старый город и районы действительно исторической застройки, что более естественно для человеческой природы. То, что теперь называют “центром города”, представляет из себя запутвнный клубок улиц, бульваров и переулков (путь осла), располагающийся между Старым городом и административно-культурным центром. Застраивался он в 20-30-е годы выходцами из Европы и гармонично сочетает оставшиеся от более раннего времени традиционно-колониальные дома с арочными проёмами и весьма специфический функционализм. Специфический, потому что архитектура функционализма, или, как её ошибочно называют, “архитектура Баухауза”, не должна была быть облицована. Это противоречило трём заповедям  урбанизма и брутальным функционалистским принципам. Только штукатурка по железобетону! Иерусалимские же здания традиционно облицовывались желтоватым известняком, что придавало им некий шарм и длже какое-то человеческое тепло. Во  всяком случае, безличия “машины для жилья” можно было таким образом благополучно избежать. Но несмотря на непрекращающееся строительство, взаимосвязь районов Иерусалима, их связи и коммуникации оставляют желать лучшего. Виной тому географическое расположение, еврейские традиции и отсутствие генерального плана развития, связанное напрямую с политикой. Отсюда хаотичность и расползаемость по горам и долинам, что пройдено и отвергнуто всеми крупными городами мира, как нерентабельное. В Иерусалиме никогда не будет метро, ибо прокладывание туннелей может потревожить кости предков, что противоречит религии. Поэтому муниципалитет мог решиться только на две трамвайных линии. Этот проект 21-го века много лет задерживали, т.к. никто не мог решить что делать, если на рельсы подложат бомбу или, как это называют в Израиле,  хефец-хашуд – подозрительный объект. Обычные машины при их ненормальном количестве на душу населения и антиэкологичности, лишены этой проблемы по принципу “не трамвай – объедут”. Последние архитектурные терии предполагают  вертикальное развитие инфраструктуры, что часто обсуждается на многочисленных форумах и семинарах. Но всё обычно сводится к политике или спорам о точном количестве этажей, а слово “инфраструктура” даже не упоминается. И хотя это не  мешает возведению отдельных хороших зданий, чего-то всё же не хватает. А жаль. 

Может быть политикой обусловлена бурная деятельность в области новой медии – она не вызывает нареканий, т.к. имеет дело с чем-то виртуально-визуальным и никто этого не понимает. Например, в мае месяце в Тель-Авиве открылся второй "Открытый фестиваль видео 99", теперь уже международный. Задумывался он, в своё время, как одна из возможных структур демократизации медиа, и до сих преследует цель выявить не умещающийся в узкопрофессиональных рамках творческий потенциал. Добавлю от себя, как один из организаторов, что в творчестве хороши все жанры, кроме скучного. Инициатива мероприятия принадлежит мне и Олегу Лившицу - организаторам первого альтернативного иерусалимского фестиваля популярного кино 1996, и кооперативу КАТ - тель-авивскму учереждению, созданному с целью поощрения и улучшения связей между обществом и медиа. Призы любезно согласилась отлить студия "Мертвый пилот". Импрессарио фестиваля - Шломо Йоэль. В прошлом году фестиваль в трех главных синематеках Израиля (Иерусалим, Тель-Авив, Хайфа) соответственно. В течении каждого фестивального дня был проведен показ собранных работ, обсуждение подобной деятельности во всем мире в рамках лекций и семинаров, выставки кинематографических картин, перформансы и много другое. Так во всех синематеках зритель увидел произведения Антро Ома в жанре видеоинсталяции и Питерскую программу "Камыши", а в Иерусалимской синематеке открылась моя выставка "Deja vu sinematic". В этом году фестиваль проходил только в Тель-Авиве, но с гораздо большим размахом - были привлечены разнообразные Ди- и Ви- джеи для всенародного празденства на площади, фирмы, специализирующиеся на дигитальном монтаже и спецэффектов - для спецэффектов, более молодые художники (для демократии) и открыт Ice Bar. Мы, как всегда отвечали за связи с Россией. К сожалению, в искусстве сейчас главенствует очень неприятная и занудная эстетика. Поэтому кроме фильма  Бориса Казакова из России (видеоарт на музыку группы "Кино") и Кассандры Валендорф из Дании (смешная, но примитивная анимация) было очень мало хорошего видео. 

Иерусалимская деятельность не такая активная, как Тель-Авивская, но тоже достаточно бурная. В Иерусалимском доме художников, например, недавно проходила странная выставка, посвященная 100-летию со дня рождения французского философа Ортана Де Мо. Называлась она “Храм чувственности”. Автор – художник Антро Ом, - таинственый персонаж, надо сказать! Занимается Антро  Артом. Никто его не видел. Сам о себе он говорит так: “Я понимаю женское начало как инструмент воплощения в реальность задач мужчины. Поэтому две женщины : Antrowoman #1 & Antrowoman #2 реализуют меня как творческую личность. Это  позволяет мне добиться в своем искусстве гармонии двуединства человеческой природы. После долгих лет формальных поисков я пришел к синтетическим формам самовыражения, когда картина, объект, движение, свет, звук и видео являются равноправными средствами в создании образа. Все эти медиа образуют мое выставочное пространство, которое я называю AntroSpace. AntroSpace воздействует на зрителя своим АнтроПолем, растворяя его в выставочном акте. Анемия искусства конца уходящего века нуждается в сильнодействующем лекарстве. Таким лекарством может явиться оплодотворяющая способность АнтроАрта. В его семени содержатся зачатки нового искусства. Вопросы, которые затрагивает учение французского философа Ортана Де Мо, созданное в начале нашего века, оказались созвучными моим поискам. В противовес возобладавшему рационализму сегодня не стоит забывать об иррациональном – о данной нам способности познавать мир посредством чувственного восприятия. Последняя работа Ортана де Мо “Храм Чувственности” дала название моей выставке. Это моя попытка прочтения идей философа, с которыми я познакомился на книжных развалах в Париже, обнаружив там некоторые его труды, а также пластинку с записью  голоса Ортана Де Мо”. 

перформанс на открытии, создают особую атмосферу непосредственного контакта с произведением. “Вовсяком взаимодействии есть доля чувственного, и именно она дает нам возможность ощущать действительность” (Ортан де Мо). 

Остаётся только добавить биографическую справку: 

Ортан де Мо родился в 1898 году в г. Страсбурге. После окончания Гейдельбергского Университета он поселяется в Париже,где принимает активное участие в бурной литературной и художественной жизни тех лет.В 1925 г. в Париже вышла его первая книга "Антропология чувственности", вызвавшая восторги богемно настроенной интеллигенции и резкое неприятие консервативно-буржуазных кругов. Эта книга коснулась глубинных вопросов человеческой сущности, затронув проблему  чувственного (эротического, коммуникативного) отношения к миру. Его следующий труд "Храм чувственности" был задуман под воздействием восточных религиозно-философских систем. Отрывки из этой работы публикуются в качестве отдельных статей в различных изданиях в 1936-37 гг. О жизни Ортана де Мо сохранилось мало фактов. Известно об его непредсказуемом поведении и  неожиданных выходках. Поэтому, когда в 1938 г. Ортан де Мо неожиданно исчез из Парижа, друзья не обратили на это особого внимания. По предположениям, Ортан де Мо предпринял путешествие в Индию, так привлекавшую его своей древней традицией. Следы философа затерялись, и никто не знает, где и как он закончил свою жизнь. Книги Ортана де Мо не переиздавались, и в связи с драматическими событиями в Европе имя философа было забыто. 

Ортан де Мо обращает внимание на то, что мир индийских богов не только эстетичен, но и чувственен. Он соединяет реальное и духовное, мистическое и материальное, душу и окружающий мир. В истории индийских религий это единство наиболее ярко выражено в тантризме, основывающемся на гармонии материи и духа. Учение тантризма покоится на принципиальном дуализме: идея мужчины – “пуруса” (космическое сознание) и идея женщины – “пракрити” (космическая сила природы). Пуруса действует статически и отображает трансцендентальный уровень. Пракрити, напротив, - это кинетическая энергия, импульс созидания, из которого возникает и развивается чувственный мир. Эрос приводит в движение неподвижную трансцендентность, а медитирующий Шива доводит ее до вибрации. Мир во всем его великолепии и многообразии возникает из объединения изначально противоречивых мужского и женского принципов. Таким образом, индийская мифология трансформирует эротическое чувство в духовное начало. “Недоразвитая нравственность в пределах нашей культуры непосредственно восходит к нашей недоразвитой чувственности.” (Ортан де Мо) 

Странно, что человечество должно сначало всё уничтожить, чтобы потом, в конце века спохватиться и вспомнить о естественном и возвышенном. 

И о погоде. Погода в Иерусалиме конца второго тысячелетия всё больше напоминает путевые заметки М.Булгакова. Красное марево последних в этом сезоне песчаных ветров из пустыни, резкое и неожиданное похолодание к концу декабря, постепенное  решение всех, накопившихся с лета, вопросов. А в конце лета в Иерусалиме происходила двухнедельная забастовка мусорщиков. Вокруг баков наросли горы дерьма; всюду летали полиэтиленовые мешки и газеты; ветер катал повсюду пивные банки, а под конец, чтобы элементарно пройти ножками, мусор стали просто жечь. Иногда вместе с погребёнными под ним новенькими урнами изящного дизайна, сделанными специально к приближающемуся юбилею города и одной из религий. Центр города очень напоминал виды сурового будущего из какого-нибудь фильма. А перед самым Новым годом у нас у всех произошёл Y2K - проблема 2000, а точнее - все схватили страшный грипп. От салюта над Храмовой горой пришлось отказаться. Я сейчас выглянул в окно и увидел напротив новый магазинчик. На вывеске крупно написано: “ВОЛАНД. Часы и драгоценности”. Что бы это значило ?

Евгений Жилинский 12/99

Приключения Буратино в Амстердаме. Ваш настоящий путеводитель по этому замечательному городу! И другие статьи...